Она была чертовски хороша. Эти идеальные изгибы, светлый пластик и ничем неприкрытая нагота механического тела, начинали сводить его с ума.  Если бы в сознание технокреатора были бы вложены знания о богах древности, он, наверное, назвал бы её Афродитой или Венерой, но, увы. Тем  более его личная богиня на сегодняшний день, уже звалась более обыденным и низменным, человеческим именем.
Капсула в мастерской располагалась горизонтально, и Ева лежала в ней, обрамлённая крепежами, словно спящая принцесса в стеклянном гробу в ожидании своего принца и поцелуя любви, способного вернуть её к жизни. И кто бы знал, как Кори хотелось выступить в этой роли. Он был на все сто процентов уверен, что из него выйдет замечательный принц, пусть не на белом коне, но хотя бы на серебристом флайкаре, но эта Ева была предназначена не ему. Роль, отведённая EL-21121 в этом спектакле, была более чем прозаической. Он должен был обновить кое-какие схемы и разобраться с неполадками в нейронной сети андроида. Никакой тебе любви до гроба и никакого «жили они долго и счастливо». Обычные, суровые будни технокреатора, лишённые даже толики поэтичности.
Эти мысли расстраивали его. Поэтому он вновь  и вновь повторял в уме всё, что ему нужно было проделать с прекрасной богиней, лежащей перед ним, проговаривал каждый шаг и каждое действие, которое должен был сделать. Аккуратными, до автоматизма отточенными движениями, Кори выполнял поставленную перед ним задачу, вися на волоске от того, чтобы совершить какую-нибудь глупость в отношении чужого андроида. Синие глаза технокреатора впивались в электронику, заманчиво выглядывавшую из черепной коробки Евы.
Всё было бы легче, если бы в помещении были посторонние. Когда мужчина работал в общей мастерской, он думал скорее о том, как ненавидит мясные туши, окружающие его. Как его нервируют чересчур громкие голоса других людей, нерасторопность их движений, и тот беспорядок, который они вечно устраивают на своём рабочем месте. Там, где есть ненависть, нет места любви, верно?
Но сегодня был последний день. Завтра Ева покинет его, и он, возможно, больше никогда не увидит её. Кори хотелось хоть немного побыть наедине с этим прекрасным андроидом. Так сказать попрощаться с ней, вдалеке от посторонних глаз.
Защитное поле, исходившее от двух белых браслетов, закреплённых на запястьях  EL-21121 и чем–то смахивающих на наручники, обволакивало его руки, словно перчатки, тихо и мерно жужжало. Когда настройка Евы была завершена, и андроид пришёл в своё искусственное подобие сознания, технокреатор педантично разложил все использованные им приборы на их законные места, и подошёл к андроиду.
- Доброе утро, моя дорогая, - ласково проговорил он, выпуская Еву из капсулы и обращаясь к машине так не только потому, что она была ему симпатична, но ещё и по той причине, что подобное приветствие было заложено в её программе.
- Доброе утро, - андроид взглянул на Кори с сомнением, которое тут же развеялось, стоило подключиться к ОСО и получить информацию о человеке, что стоял перед ней, - технокреатор Кори EL-21121.
Её взгляд был холоден и безразличен, и это ранило его в самое сердце, но того стоило ожидать. И пусть внутри него произошла маленькая смерть, он дышал ровно, а его лицо было спокойным, и если Кори скорбел о том, что очередная богиня отвергла его,  то никак не показывал этого внешне. Мужчина уже хотел начать вербальную проверку систем Евы, когда дверь в мастерскую приоткрылась.
Рыжая голова технокраетора повернулась в сторону выхода. Естественно, он никого сегодня не ждал, но коллеги иногда заходили к нему без предупреждения. Однако особа, которую он увидел перед дверью, стала для него сюрпризом. На её бронекостюме красовалась эмблема службы безопасности Антрополя. Сюрприз оказался не из приятных.
- Одежда в ящике с маркировкой S3, Ева, - произнёс он, обращаясь к андроиду, и из голоса его пропали все ласковые нотки.  Отправив андроида к ящикам, он вновь обернулся к незваной гостье.
- Чем могу быть полезен?